Александрийский маяк - 5 часть

Некоторые из них служили флюгерами, указывавшими направление ветра.
О статуях рассказывали чудеса. Одна из них всегда указывала рукой на солнце на всем пути его движения по небосводу и опускала руку вниз, когда оно заходило. Другая статуя отбивала каждый час днем и ночью. Была, будто бы, и такая статуя, которая указывала рукой на море в случае, когда появлялся вражеский флот, и издавала предостерегающий крик при подходе врагов к гавани.
Вероятно, какая-то доля правды в этих рассказах есть, если вспомнить о замечательных автоматах Герона Александрийского. Возможно, что часть статуй делала какие-нибудь условные движения, а со временем эти рассказы о чудесных статуях приняли совершенно неправдоподобную форму.
Несомненно, что маяк, воздвигнутый на острове Фаросе, был первым и единственным во всем греческом мире маяком таких колоссальных размеров, где были применены самые замечательные и остроумные изобретения александрийских ученых.
До этого древний мир не знал таких построек. Еще в V веке до н. э. у входа в Пирей, гавань самого замечательного города того времени Афин, ночью горели два обыкновенных костра, которые разжигались на вершинах двух колонн. Конечно Александрийский маяк с его сложной системой зеркал и техническими усовершенствованиями казался всем, кто ви-дел его или слышал о нем, настоящим чудом.
Недаром строитель маяка, архитектор Сострат, желая сохранить свое имя в веках, высек на мраморной стене маяка надпись: «Сострат, сын Декстифона из Книда, посвятил богам-спасителям ради мореплавателей». Сделав эту надпись, он закрыл свое имя тонким слоем штукатурки, которая по цвету не отличалась от мрамора, и сверху написал имя царя Птолемея Сотера. Но в глубине души Сострат надеялся, что пройдет время, разрушится слой штукатурки и всему миру станет известно имя настоящего создателя этого великолепного маяка.